Живая книга "Чистота небес"

Глава 3

АНАСТАСИЯ ЕМЕЛЬЯНЕНКО, 19 лет. Москва.

------------- НА КРАЮ

В моих снах ураганы и бури,
Все живое червь поглощает,
В этом мраке ужасном тону я,
Я кричу, но никто не спасет.

Я тяну свои руки к солнцу,
Но это солнце скоро растает,
Все живое меня покидает,
И лишь страх на куски разорвет.

Тополя и осины согнулись
Над телами обессилевших чаек,
Они летали туда, где дельфины
Каждый вечер с ними играли,
А теперь они спят и не знают,
Где вчерашний день потеряли…

Неистленные ветви деревьев
Угрожают своей наготою.
Я стою на краю вселенной,
Не владея сама собой.

Я сжимаю дырявые скулы,
Опускаюсь на немое колено
И глазами мертвой акулы
Я смотрю, как несется червь
Вопиющим укусом в вену.

Смерть окутала нас пеленою.
Черный дым. Я хожу по крестам.
Вне сознанье своем я с собою
Потерялась я там
навсегда.

Груды мусора, горы пепла,
Кучи глаз, на меня смотрящих,
Тихий плач, горький стон или вой
Не родившихся душ скорбящих,
Не зовущих меня с собой,
Ни о чем мне не говорящих.

………….
Развеет ветер пустую душу,
И глаза, не глядящие вдаль…
Я качусь, как пустое ядро,
Непонятно, зачем и куда.

А там, в прекрасном свету,
Где дельфины
В золотистый мячик играли,
В тишину от меня уходили,
Лишь печальный взгляд оставляя…

И мы тоже, как те два дельфина,
В ярком свете от боли взвывая,
В золотой мячик жизни играли.
Только мы его уронили
Или, может быть, потеряли!

( 17 лет)


В РАБСТВЕ БЕЛОГО КОРОЛЯ

Ты - зомби,
Нет, не ты,
А ОН,
Который наверху взял трон.
Он записал тебя в рабы
И посадил тебя с собою,
Чтоб сделать навсегда слугою
С сознаньем связанным в узлы…
Нарек тебя он темнотой.
Ты обречен быть пустотою
И опустевшею душою
Соприкасаться с тишиной.
Тебе не нужен этот мир,
А нужен мир иной.
Скажи, ты этого хотел?
Ну, что ж, бери!
Он твой!
Там есть мечты.
Нет боли.
Есть поля…
Прекрасный мир,
Чудесная земля!..
А где она потом?
Где все мечты
И люди все,
Не знающие боли?
Там в перспективе – лишь плита,
Давно увядшие цветы,
Кусочек маленькой мечты
До дыр проеден жирной молью.
Так неужели стоил
Этот мрачный мир того,
Чтоб быть потом
С реальным миром в ссоре?
Ты заглянул туда,
Где быть нельзя.
Там процветало царство зла,
Начало мук…
То был источник горя.
И сам себе ты выбрал палача
Под званием КОРОЛЬ
Людей без воли.
Закрыв дорогу черной пеленою,
Он каждого сидит и ждет,
Сидит и ждет
В неразрушимом троне.
Расставив твердые капканы,
К себе дорогу пролагая,
Он познакомит
Мозг с туманом,
К ногам тюльпаны разбросает,
Услады рая обещая,
Стремясь к своей зловещей цели,
Тебя к себе он призывает,
Нежно твой мозг лелея…
Он проникает в разум твой
Зловещим, лживым змеем.
Впивая жало мерзкое свое,
Себя сполна тебе он отдает,
Пока всерьез тобой не завладеет!
Ты чувствуешь его тепло,
От нежных ласк его балдеешь,
Верх наслажденья получаешь
От одного лишь приближенья.
От принесенных ощущений.
Не ведав, что за плод вкушая,
Ты чувствуешь себя сильнее,
Как будто заново рождаясь,
Цветет безгрешная душа
В невинном юном теле…
А хитрый змей,
Все светлым благом притворяясь,
Уже достиг своей коварной цели
И, целиком тобой повелевая,
Поставил крест
У изголовия постели.
Теперь он полностью тобой владеет,
Забыв про все,
Ты сам бежишь к нему,
И, чувствуя себя в сто раз сильнее,
Весь мир цветет,
Как яблони в дыму.
Дает тебе он эти ощущенья,
Осуществляя смертоносную игру,
Он лепит из тебя свое творенье,
Вселяя в тебя мрак и пустоту,
В мозг твой впустив свои коренья,
Он сделал из тебя слугу!
Теперь забудь, услады наслажденья,
Забудь про яблони в чарующем дыму,
Тому не будет больше повторенья,
Раб, заточенный в темноту,
Продал за мир иных вершений
Свой мир, свой мозг, свою мечту.
И не видать тебе прощенья!
Ты наплевал на все святое,
Неся кровавое знаменье,
Свет заключая в темноту!
Открыв ему эти прозренья,
Испытывая наслажденье,
Как тот страдает от мучений,
Царь в своем духе возвышаясь,
Полон могучих новых сил
Смотрел, как раб у ног его валяясь,
Слезами страха упиваясь,
За блажь прощения просил.
Исток мучений познавая
В сетях его разврата,
Вспомнил святых
И, заклиная ими,
Молил пустить его обратно.
Король, одетый в пыль,
Все больше возрастая,
Кровавым духом воспаряя,
Остатки соков поглотил
Жалом своим отвратным.
В мозгу одно с другим мешая,
В память вселил
Воспоминанья о приятном.
Доволен, удовлетворен,
Уставив взор свой умопомраченный,
Смотрел, как еще свежий мозг
Переливался в ядовито-черный.
Все! Ты обречен!
Душа твоя пуста.
В глазах нет больше света!
Тебе не нужно знать,
Зима сейчас иль лето.
Опустошенное сознанье…
Зачем ему все это?
На снег, ложившись темнотой,
Ты растворился где-то…
Прошу,
Приди зеленою листвой,
Когда наступит лето!


… В отдаленном уголке больничного парка, прямо на траве, среди первых одуванчиков и рябившей в глазах ранней зелени кустарников, поджав под себя колени, сидела девушка. Скомканный листок записки лежал рядом.
«Танечка, Танюша… Танечка, Танюша»…- повторяла она свое имя как бы его голосом, его интонациями. И как бы ему отвечала:
- Да. Андрей, да. Я понимаю. Я понимаю, что надо жить. Только не знаю, как. Наверное, я начну жить, только когда-нибудь потом…
Потом, потом… А сегодня, в комнате, под сиденьем кресла… Да, да, там хранит она самое легкое успокоение… Успокоение от любой боли…
… Надписи на стенах.
«Здесь был Иван», «Здесь был Игорь»…
Надписи на стенах в палате смертников совсем не похожи на надписи в подъездах. Вернее, не похож их смысл. Кто был в подъезде, тот куда-то ушел. Кто был здесь, ушел в никуда…

ДОЖДЬ ИЗ РАДУГ И КОЛОКОЛЬЧИКОВ

Но что это? Ветви со зрелыми яблоками ложатся на подоконник. Так хорошо пахнет садом. Танюшка сидит рядом в плетеном кресле-качалке. Они западают друг в друга глазами и смеются… Смеются уже вторую неделю. Где-то чуть в стороне, через три куста сирени идет дождь. Сплошной полосой ниспадающих с неба радуг идет дождь.
- Почему дождь идет из радуг? – удивляется он, глядя в ее солнечные глаза.
- А вот уже и не из радуг! – смеется Танюшка. – Ты прозевал мгновение – и все переменилось…
И правда, переменилось все. Дождь теперь шел из мелких синих колокольчиков. И каждый колокольчик, зависая в плотном воздухе, тихо позванивал.
- Прислушайся, они говорят! – с таинственным удивлением смотрит Танюшка на его протянутую ладонь. И правда, синий с перламутровыми боками колокольчик, зависая над его ладонью, захлебываясь, торопится говорить:
- Жизнь – день-динь-жизнь. Коснусь ладони – исчезну, а пока живу – день-динь-живу!
…Колокольчики нападали в озеро. Целое озеро колокольчиков! Целое озеро частичек звенящего неба!
Танюшка лениво потягивается:
- Опять солнце… Хочешь яблоко? В нем живет прохлада. Круглый прохладный дом…
- А где все, что только что было? – оглядывается он по сторонам.
- Что все? – хитренько переспрашивает Танюшка.
- Ну, чудеса природы…
- А-а-а… Так это просто мы с тобой целовались…
- Тогда при чем тут дождь из радуг, а потом из колокольчиков?
- А ты думал, что поцеловаться – это просто соединиться губами? Ты фантастически меня почувствовал. Через фантастический дождь!
-Я-то думал, земля переврнулась… Оказывается, мы просто поцеловались…
- Иди сюда, иди!.. – позвала она едва уловимым скольжением полупрозрачных пальцев. Ее тонкие пальцы на просвет. Они незаметно создавали свой, загадочный язык ощущений...
А там, в небе, хозяйка солнечного пространства уже косила колокольчиковый луг…


ЕЖЖЕВИЧНАЯ РЫБАЛКА

… Кто-то взял и внезапно расстелил дорогу. Воздушную дорогу от сада к озеру.

А по дороге уже идет друг с удочками через плечо. Дорога все шире к их саду, и все уже к небесной дали, где за нижним облаком зреет первый бутон заката.
- Андрюха! Танюшка! Идемте ловить рыбу! – шире плеч улыбается друг. – Знаете, какой на закате бывает клев!
- Иван?..
Смещение времени и пространства казалось необъяснимым. Прежде он побаивался всего необъяснимого. А тут – никаких опасений. Легкие импульсы счастья. Импульсы, радостью и теплом пронизывающие все его существо.
- Иван! Разве оттуда возвращаются?
- Да брось ты! Какая разница, откуда я и когда! Говорю же, идемте ловить рыбу! У меня три удочки! Танюшка, это твоя… Помнишь, как ты на нее пескаря поймала и завизжала от счастья: «Вот моя золотая рыбка!»? Твоя удочка все это помнит!
Андрей смотрел на рубаху друга. Ее вид несколько удивлял. Как в том времени ничего не меняется. Все такая же белая, чуть промокшая от брызг… И даже запах сохранился. Все тот же запах свежего озерного тростника…
Они прошли через тростник и оказались в зарослях ежжевичника. Спелые сизые ягоды лопались на ладонях. Озеро звенело нападавшими в него колокольчиками, а ягоды таяли во рту, придавая ощущению жизни кисловато - сладкий необыкновенно сочный вкус.
- Андре-е-ей, подойди поближе, ну, подойди! – игриво позвала Танюшка и размазала пригоршню ягод по его щекам. А он – ответную – по ее…
Потом они утонули в ежжевичной рыбалке. Три удочки сами по себе ловили рыбу. Не то ловили, не то просто играли в воде, перемигиваясь поплавками . И на каждом поплавке оставалась своя память о пляшущих рыбах и забавных играх в бирюзовой воде…
-Иван! Ты куда? Постой!
И в ответ по уходящей дороге неунывающий голос:
- Ребята, меня там ждут!..
- Почему он уходит? – смущенно улыбаясь чернильными щеками, спрашивает Танюшка.
- Наверное, не захотел быть третьим лишним…

ЧАСЫ НА ЯБЛОНЕ

Кто-то повесил на яблоню часы с кукушкой. Кукушка в часах так торопится жить, что кукует каждую минуту.
- Это тебе кажется, что каждую… - перебирает ирисы в вазочке Таня. – Просто у тебя милисекунды сознания отключаются…
Он смотрит на нее из своих отключенных милисекунд и впервые не может понять, почему в девушках все так изящно. Изящно до головокружения. Это платье, словно облачко… И сама вся каждым движением влетает в его грудную клетку. И все там заполняет, заполняет собой… Кажется, вот-вот не выдержат ребра, вот-вот по саду пронесется их хруст…
-Таня ?..
- А?
- Почему часы на яблоне замолчали?
- Потому что на твоих губах еще ежевика не обсохла.
- А мы правда были там? Пойдем удочки проверим!
- Удочки уже рыбы утащили… Ты долго спал…
- Почему небо такое высокое?
- Просто ты лежишь на траве…

………………………

ОБЛАКО КОЛДУНЬИ

… Таня возвращалась из больницы. Над дорогой, развевая воздушные полы платья, бежало облако. На мгновенье исчезли машины. Сквозь асфальт провалился гул города. А облако легло на аллею, подперев локтями мягкие щеки, и стало пристально всматриваться в замершую девушку.
- Меня послала к тебе Небесная колдунья, - таинственно прошептало облако. – Видишь, я – белый порошок. Я ваша с ним земная связь. Ведь тебе плохо жить на Земле, правда? Подставь ладони, я насыплю тебе полную пригоршню светлого сна… И заколдую жизнь…
Это было лишь облако. Но как же все произошло? Облако колдуньи. Злое платье колдуньи. И ее беспощадные руки…
Звонок. Был какой-то звонок по телефону. Кажется, звонил их общий с Андреем друг:
- Найди, принеси, загибаюсь!..
- Найди, найди, - зловеще кивнуло облако. – Вон там есть, сходи…
Надо же. И кто посылает такие облака на чистое небо. Кому так мешает безмятежное спокойствие заглянувшего в небо человека?


ПОДСТАВА


Таня не помнила, как все это произошло. Она «достала», она даже успела «утолить» боль. И поспешила утолить эту боль тому, кто так просил. Нажала кнопку звонка в его дверь. И чеки с порошком несла в блокноте, даже не думая спрятать в одежду для предосторожности:
девушек не обыскивают при задержании. Но ей и в голову не пришло, что рядом случится какое-то задержание. Кто-то обыщет блокнот. Обыщет, и это окажется ее роковым часом. Она не ожидала подвоха. Не думала, что все заранее спланировано и называется двумя простыми словами «милицейская операция».
Только когда на руках защелкнулись наручники, она изумленно взглянула на «друга»:
- Андрей, это ты специально за этим меня позвал?..
Он только опустил глаза. Разве непонятно, что под героином продается даже само слово «друг».
Андрей этот и тот Андрей, который в больнице… И она. Ведь они все были друзьями. И когда надо, шли на «выручку» со своим белым «лекарством» от депрессии и тоски… Лекарством, от которого в один момент менялся мир. Неуютная неустроенная реальность жизни превращалась в заоблачный поток мечты. В один момент превращалась…

Решетки. Почему так серо и холодно? Допрос. И теперь она слышит жесткую правду о незыблемости связанной героином дружбы.
- Деньги меченые. Вам вменяется употребление, хранение, сбыт.
Статья 228, часть четвертая. От 7 до 15. Срок.
Получалось, что Андрей не просто подстроил все. Он еще и «сдал» ее, как барыгу, торгующую наркотиками. Не свою настоящую «точку» сдал, откуда сам всегда доставал, а ее, поспешившую на «помощь». Взял на дурочку. Друг. И формально все правильно. Формально по такой статье можно взять любого наркомана, добывающего себе на дозу.
Трое суток ареста. Потом грозит следственный изолятор до суда…
Холодные стены. Окно где-то очень высоко и совсем маленькое. Мама. Как она все это переживет? Ведь мама верила, что после того, как отвезла их полумертвых в больницу, дочь прекратила все. У него гепатит и ВИЧ, у нее – только острая форма гепатита. Врачи сказали:
«Ты в рубашке родилась. ВИЧ тебе не передался»… Потом год тяжелого вхождения в жизнь. И две недели сказки в Карпатах. Живая вода с гор, уютные коттеджи в цветах, душевные улыбчивые люди. Парень с машиной. Тогда она забыла про героин. Если бы жизнь людей протекала в такой красивой реальности, никто и никогда не захотел бы от этой реальности уйти. Но все кончается однажды. Кончаются деньги, кончается сказка. А сознание о том, как дальше жить, еще не пришло…

… Парень с машиной проводил ее до автобуса. Она видела, как его одолевает страх прощанья, как не хочется с ней расставаться, и как не хватает смелости сказать: «Не уезжай! Я тебя спасу!» Все могло измениться в тот момент. Но как порой чья-то нерешительность превращается в долгую остановку, оползнем сдвигающуюся в пропасть.
Темные стены с тусклым мертвецким светом словно показывали кино о ее собственной жизни.